Римские улицы ранним утром были сравнительно безлюдны, впрочем, четыре часа, прошедшие после полуночи, вполне можно было бы приписать к ночным. Несмотря на то, что криминальные хроники Вечного Города пополнялись регулярно, Мэй не боялась преступников. У нее просто не было ничего особенно ценного, а потому наживой итальянских хулиганов мог стать лишь недорогой мобильный телефон, и неизменная красная помада, все имевшиеся при себе деньги Мэй спустила на хороший алкоголь в дорогом баре. А ведь я клялась... завязать... с поздними прогулками и попойками... Нет, мне по-прежнему не удается... соответствовать образу примерной леди. Мысли никак не желали собираться в единое целое, а потому возникали кусочками, превращаясь в некую длинную цепочку. Медленно продвигаясь по улице, девушка вглядывалась в мерцающие вывески и темные витрины магазинов. До ее небольшой комнатки в бедном квартале, где жили в основном мигранты и малоимущие оставалось примерно полчаса неспешной ходьбы.
Сознание было слегка затуманено, в этот момент Мэй чувствовала себя так спокойно и так расслабленно, что долгое время не реагировала на внешние раздражители, отчаянно подававшие признаки жизни. Когда же удалось сфокусировать взгляд, то Мэй увидела перед собой котёнка.  Очередной... И где они. Только. Берутся. Мэй была слегка удивлена обилием представителей рода кошачьих в итальянской столице. Это началось несколько дней назад. Не имело значения - куда ты направлялся, взгляд всегда находил то полосатую кошку, облизывающую лапу возле продуктового, то больших черных котов, затеявших драку прямо на тротуаре, то белого котенка, с которым играла соседская девочка, кажется, ее звали Лукреция. Их было слишком много, чтобы не обращать внимание и заниматься своими делами. По дороге в бар этим вечером Мэй столкнулась едва ли не с десятком хвостатых разных окрасов и возрастов.
Но этот котенок, казалось, своим нестерпимым мяуканьем обращался именно к ней. - Ты, наверно, голодный, - обратилась к белому малышу йохнесс. Хм, а не Лукреции ли принадлежит сие крикливое чудо? Нет, слишком далеко находится дом...
При звуке человеческого голоса котенок внезапно резко замолчал. Секунду посмотрев на слегка нетрезвую девушку, мистер Мяу повернулся к ней спиной, и направился прямо к ближайшему переулку.
Мэй решила пойти за ним, ей почему-то захотелось забрать котенка себе. И она пошла следом.

Мэй очередной раз споткнулась на ровном месте и посетовала на чрезвычайно неудобные каблуки. При этом она старалась не потерять из виду маленького сорванца, очевидно, возомнившего себя важной персоной. Почему вообще йохнесс обязана была следовать за этим котенком? Не проще ли пойти домой? К тому же уставшие ноги давали о себе знать. Наконец, девушка решила продолжить путь, потому что какое-то внутреннее чувство подталкивало ее вперед. Тем временем они все отдалялись как от места встречи, так и от района, где Мэй проживала последние несколько недель. По дороге она обнаружила, что идет не одна - к ней присоединилась разношерстная в прямом смысле компания. Отчасти Мэй была даже рада - все это начинало напоминать приключение.
Но тут котенок исчез. Мэй хотела было крикнуть нечто вроде "Эй, куда же ты!", но осознав всю бессмысленность данного восклицания, благоразумно промолчала. Открывшееся перед ней зрелище все равно бы лишило ее дара речи.
Все вокруг тонуло в коктейле из терпкого, темного мрака с серебристыми специями. Мэй как будто попала в одну из своих иллюзий. Сверкающие точки манили, влекли к себе, но девушка не решалась подойти ближе.
Что же это такое? Шутка подсознания? Портал? Просто красивая иллюминация? Несмотря на то, что последнее утверждение было явной чушью, Мэй все-таки шагнула вперед и оказалась окружена блестящими точками, этим ярким подобием необычного дождя. Они не таили в себе опасность, в этом она была уверена. Но интуиция могла и подвести. Кожу слегка покалывало, но девушка списывала это на холод, который определенно должен был настигнуть леди ночью в легком платье.

Возможно, если бы йохнесс все еще пребывала в слегка блаженном состоянии неясного сознания, то подумала бы, что выпила слишком много, валяется под барной стойкой и видит чудесные сны. Или играет с иллюзиями на танцевальной площадке ночного клуба, вдохновляясь большими серебряными шариками. Приключения тем и славны, что волей-неволей приходится ясно мыслить, временами выдвигая некие предположения. Иначе возникает риск оказаться симпатичным украшением кошачьих ритуальных танцев. Зачем же они это делают? Какую роль во всем этом играю я? Что значат эти мерцающие блестки, двигающиеся по принципу обратной перемотки, да еще в замедленной сьемке? Ха. Мэй, а ведь ты даже не можешь сделать и шагу без того, чтобы не раздавить одного из этих сумасшедших хвостатых шаманов. Сравнение с шаманами было довольно уместным, в свете того, что март уже прошел, а множество голосов, звучащих по-разному, сливались в один, и их песня заставляла оголить душу. К тому времени кожа Мэй переливалась серебром, но девушка этого не замечала. Она покачивалась в такт, и мысли ее улетали куда-то вдаль. Здравствуй, тьма, мы так давно не разговаривали...

Underneath the moon
Underneath the stars
Here's a little heart for you
Up above the world
Up above it all
Here's a hand to hold on to (с)
Ладонь Мэй задела мягкую, пушистую шерсть одной из проплывавших мимо кошек. Последняя остановка на пути к безумию - тонуть в иллюзии, которая реальна. В голове всплывали дурацкие фразы...
Она падала все глубже в сказку, осознавая, что падению не будет конца. Ведь сказки не имеют дна. А то, что понимается под счастливым концом - лишь край пропасти. На самом деле, сказочники всегда зачеркивают все самое лучшее. Но Мэй только начинала писать свою историю, за неимением чернил, пальцами по воздуху. Какая разница, что использовать для записи, если сказка вершится здесь и сейчас. Мэй четко ощущала, что может придумать все что угодно. Старое засохшее дерево будет расти все вверх, пока его ветви не коснутся облаков. Облака будут танцевать медленный вальс на три счета, а на земле кошки с котами будут повторять их движения, двигаясь быстрее и грациознее. Котенок-дирижер, размахивая лапками, возьмет на себя управление невидимым оркестром, который заиграет привычного и традиционного Штрауса, просто для того, чтобы привнести капельку логичности поставленному спектаклю. Мэй организует аплодисменты, но не будет кричать "Бис". Просто потому что все это будет неповторимо. Такое случается лишь однажды, что ни говори. Может быть, все это совершенно бессмысленно, может, наполнено глубоким таинственным смыслом. Но так красиво, что противостоять невозможно. Даже старая призрачная ведьма неслышно хмыкнет, и отправится искать подходящую партию для следующего танца. Мэй закрыла глаза, пытаясь сообразить, кто же режиссер-постановщик великолепной премьеры. Одна бы она не справилась.

Отредактировано Мэй Макнамара (30.04.13 14:49:34)