И все-таки демон из Тамаиля был никудышний. Не идейный был демон. Не правильный.
Всему виной - новая философия, которую тот нагулял, как блудливые мужья нагуливают сифилис. Вот только благородное венерическое заболевание поражало тело, увечило оболочку, и в нынешние времена поддавалось лечению. А хворь некогда подающего надежды демона была неискоренима, накрепко спаявшись с самой его сутью. И наказывать его было без толку - никакого эффекта. Вздохнет, пожмет плечами смиренно, как какая-нибудь глубоко верующая старушка, древняя как мир, и, сцепив зубы, понесет наказание, наблюдая во всем происходящем некий замысел.
Чего уж говорить, в преисподней его не любили. Особенно коллеги фурии, создания амбициозные и донельзя влюбленные в свое дело. Был Томассо среди них, надо сказать, как блаженный среди людей. Жалеют его и не трогают, лишний раз стараются не связываться. А все потому, что понять демона - задача была не из простых. Слишком сложно и глубоко он воспринимал окружающее, усложняя, по мнению прочих, свою жизнь и лишая себя всевозможных удовольствий.
На самом деле, тех, кто и впрямь так думал, Верди считал созданиями недалекими и отсталыми, накрепко застрявшими в косматой древности и отказавшими себе в удовольствии понимать и принимать меняющуюся реальность. Сейчас блуд ради блуда и грех ради греха были не в почете. Человечество давно поменяло образ мышления и теперь грешило исключительно под благочестивым предлогом высшей цели. От любви к искусству, от безысходности или благородно покладая ответственность за свои деяния на себя, иным в назидание.
Такие мотивы были не понятны закостенелым представителями старой школы и не вполне интересны представителям новой. Оттого и поговорить особо о возвышенном было не с кем.
Более того, и молодняк, и бывалые, матерые представители темного стана, не то по привычке, не то в силу своей недалекости продолжали отрицать благость и мудрость Творца, что еще более усложняло процесс сближения и взаимопонимания. А ведь все так просто! Ничто не придумано просто так. И сами демоны (по крайней мере Томассо был в этом уверен так же, как и в том, что солнце поднимается на востоке) были всего лишь одним из орудий Бога, эдаким фильтром, способствующим естественному отбору достойнейших из достойных. Орудия эти, обретя свой разум, естественно решили провозгласить свою самостоятельность, тем самым лишаясь своего смысла. И дело свое делали без понимания глубинной его сути.

Примерно об этом и размышлял Томассо Верди, сидя на веранде одной из небольших кофеен, попивая свой эспрессо с утренним круасаном. Здесь он был, разумеется, по делу.
Если бы кто-нибудь поинтересовался, каким же таким причудливым образом Томассо сочетал свою философию с стандартной работой демона, сиречь совращением и склонением невинных людей и илльвов на сторону тьмы, тот бы ответил легко и просто. Являясь орудием Творца, он создан для того, чтобы проверять на прочность детей и внуков его. Участь слабых духом была очевидна. А те, что не поддались искусу, воистину могли претендовать на всяческую благодать в одинаковом для всех будущим. И пусть хоть кто-то поспорит с логичностью данного утверждения. Никто, однако, его не спрашивал, а потому Тамаиль никому и не отвечал.
А если ближе к делу, то не так давно поступила информация из центра о том, что "на территории славного города Гавра расположена довольно крупная коммуна илльвов". "Крупная коммуна", как выяснилось, состояла из целых троих представителей, двое из которых сожительствовали, а третий имел неосторожность поселиться с ними в одном районе. Вероятность того, что пара была знакома с третьим - стремилась к нулю. По крайней мере за те три дня, которые демон прожил в городе, наводя справки, никаких свидетельств обратного обнаружено не было. Потому он решил не спешить, насладившись помимо прочего чудесной французской осенью, хорошим кофе и славной выпечкой.

Отредактировано Томассо Верди (25.04.13 06:14:52)

- Если я скажу вам, падре, что в этом славном городе я сижу и пью свой утренний кофе, полной грудью дышу запахом влажной листвы и ветром с реки, вы, должно быть, не будете удовлетворены моим совершенно искренним ответом? - Томассо широко улыбнулся, поднимаясь навстречу мужчине в рясе.
О, разумеется, он знал кто такой Аластар. Не знать о нем было бы большой ошибкой и постыдным пробелом в образовании, который вполне мог претендовать на звание фатального. Но даже будучи осведомленным о боевой славе ангела, наслышанным о его норове и являясь одним из тех, кто поныне собирает всевозможные слухи о Цадоке, кропотливо записывая оные в тетрадь, Тамаиль совершенно его не боялся. Вместо страха он испытывал к созданию божьему некую странную смесь уважения, любопытства и сострадания, изрядно сдобренного иронией.
Именно потому он улыбался так приветливо и тепло. И потому же не торопился отрапортовать о собственном поручении. Это бы существенно ускорило процесс, лишая возможности насладиться беседой и угостить святого отца Морране традиционным парижским завтраком. И совершенно не важно, что эти двое сейчас не в Париже. Иногда демон позволял себе игнорировать такие мелочи, обобщая все приятным для себя образом.

Отредактировано Томассо Верди (25.04.13 07:00:49)

- Это вы, кстати, зря, - вздохнул демон, опускаясь обратно в удобное плетеное кресло. - Эта ваша характеристика, отче, была бы хоть сколько-нибудь уместна, если бы я и впрямь лукавил. А так я остаюсь кристально честным, как слеза ребенка.
Демон пошарил по карманам и с досадой вспомнил, что сигарет-то он и не купил. А как здорово было бы приправить намечающуюся беседу табачным дымом с едва уловимым вишневым ароматом! Это бы смотрелось в равной степени и гармонично, и гротескно, добавляя новых граней происходящему здесь и сейчас.
Откровенно говоря, Томассо удивлялся этой неприязни со стороны ангелов. Одно ведь дело делают, сохраняя баланс мироздания. Кто-то множит зло, кто-то добро... Но даже эта формулировка была в корне неверна. Нету ни зла, ни добра, если размышлять категориями не человеческими. Есть порядок, который был изначально создан Творцом, и некое подобие хаоса, то есть всего, что от заданного порядка отклоняется. И только так может что-либо существовать, обретая некую особенность и живость. Так "я" отделяется от "не_я", так рождается завершенный шедевр, отделяя себя от какофонии красок мира. А стоит сместить баланс, стереть эту границу между порядком и хаосом, как все сущее затеряется, смажется и потеряет смысл. Так мембрана защищает клетку от окружающей среды. Так разница в ангелах и демонах рождает ту реальность, которую сотворил Господь.
"Отчего же тогда столько пренебрежения к нам, Отец наш Небесный? Чем светлые творения твои превосходят нас, рожденных в мороке? Разве не равны мы пред тобой, как, например, негры и европейцы? Ни за что не поверю, Господи, что ты расист."
- Окажете мне честь, падре? Разделите со мной мой скромный завтрак?

Отредактировано Томассо Верди (25.04.13 07:43:42)

- Можно просто по имени, можно, как это у вас принято, "сын мой", - развел руками Тамаиль, благодарно кивнул и вытянул из пачки сигарету. Зажал ее в уголке рта и растерянно моргнул. Зажигалки у него тоже не было, а попросить у Аластара сразу он как-то не додумался. Потому пришлось состроить красноречивую моську, чтобы не прибегать к сомнительному "дайте огня" или "не найдется ли прикурить". В подобных формулировках Верди видел довольно симпатичную иронию, но не был уверен, что Цадок оценит ее по достоинству. - И да, разумеется, я постараюсь удовлетворить вас... то есть ваш интерес целиком и полностью. Однако, смею надеяться, вы позволите мне провести завтрак не за обсуждением рабочих вопросов. Я был бы вам очень признателен, отче.
По большому счету, демон не видел ни одной причины, по которой ему следовало сохранять свою миссию в тайне. Никаких необычных поручений он не получал, все в порядке вещей, все привычно. Да и рано или поздно до одного из самых ярых проллитов дошла бы вся информация о том, что у светлой половины союза появилось на несколько оправданных намеченных целей больше. Такова была она из стратегий проллитов: демоны давали ангелам повод покарать илльвов за все тяжкие, в которые представители молодой расы пускались с легкой подачи темного легиона.
Тем не менее говорить о работе прямо сейчас, когда кофе пахнет так соблазнительно, а круасаны все еще теплые - было почти что преступлением, совершать которое Томассо не хотел.

Отредактировано Томассо Верди (25.04.13 08:17:50)

- А я бы поспорил, - улыбнулся демон, наслаждаясь возможностью вдыхать горьковатый табачный дым и смешивать его послевкусие со вкусом кофе. - "Сын мой" - типичное обращение священника к прихожанину. Ну, по крайней мере одно из. Но, по факту, священнослужитель тоже является обычным человеком, а потому формулировка "брат мой" была бы более уместна. Однако, таким образом они обращаются только к таким же священникам, как они. Кажется, даже только к тем, кто равен с ними в сане. А мы с вами, кстати, оба сейчас занимаемся тем, что играем в людей.
Томассо нравилось играть словами, и в глубине души он надеялся, что это никоим образом не заденет ангела и не вызовет раздражения. Этим утром демон был на удивление миролюбив и в наилучшем расположении духа. Видимо, красота окружающей его действительности, дополненная некоторыми особенно любимыми мелочами, влияла на Верди самым благотворным образом.
- Это во-первых. А во-вторых, сугубо технически братьями приходятся друг другу ангелы и демоны, появившиеся из света и тьмы непосредственно. Я же - рожден, подобно тому, как рождаются смертные. Оттого могу приходиться вам племянником, к которому обращение "сын мой" тоже может быть применимо, - теперь он улыбался еще шире, однако не было в этой улыбке ни злорадства, ни ехидства, ни даже искорки чего-то колкого. Одно только ребячество и совершенно не свойственная демонам лояльность. - Но я не стану настаивать. Тем паче, что имя мое меня вполне устраивает.

Отредактировано Томассо Верди (25.04.13 08:35:51)

- И я, между прочим, не вижу в этом ничего абсурдного, - пожал плечами Томассо, затянулся еще раз, а потом и сам, последовав примету Аластара, отложил сигарету. - Более того, я не вижу причин, по которым это даже теоретически могло бы быть абсурдным. Ну, если не брать теорию классовости и некоторый снобизм, присущий птицам вашего полета. Так что я бы, скорее, назвал происходящее как-то вроде: "трудяги из соседствующих цехов на одном производстве, ведущие философскую беседу за завтраком".
На счет игры в людей Верди мог бы поспорить. Взять хотя бы способности. Ладно, целительство, проклятия, молитвы. Ладно, повышенная регенерация. Но человеческое тело обязывает о себе заботиться. Есть, спать, пить, справлять нужду. Тело - материально и ненадежно, оно является слишком сомнительным сосудом для той силы, которой обладают ангелы и демоны у себя дома или в той же Алькоре. Здесь же приходится играть по правилам этого мира, а значит - очеловечиваться максимально, перенимая у этих тварей божьих инстинкты, привычки и ограничения. Вот только Аластар был слишком фанатичен для принятия таких идей. Так что распинаниями на этот счет он бы не проникся и, скорее всего, ушел бы в глухую оборону, после чего приятную беседу можно было бы считать оконченной.
"Забавный он, - думал Тамаиль, вдумчиво поглощая круасан, запивая его кофе, - Сильный, зрелый, мудрый...по идее. А упрямый, как ребенок. И обидчивый. Славный. Но слишком далекий от времени и места. Ему бы в прошлое, нести веру в массы. А сейчас - как ветеран войны, мучимый своим поствоенным синдромом. Тяжко, наверное, тебе приходится, Сифра."

Отредактировано Томассо Верди (25.04.13 08:55:39)

- Ангелы, демоны... - Тамаиль откинулся на спинку кресла и помахал рукой в воздухе, будто разгоняя дым или отгоняя назойливых мошек. - Это давно формальности. Как нас ни называй, а все мы - части одного механизма. Изъять из него нас, нечестивых, и все перестанет работать. И наоборот. Не будет вас - и в таких как я не будет смысла. А все почему? Потому что мы созданы друг для друга, как матрица и патрица, как розетка и штекер, как замок и ключ...
Демон запнулся, понимая, что перегибает с метафорами и, в конце концов, может быть истолкован неверно. А потому прервался, допил свой кофе, и жестами просигнализировал официантке, сердечно прося повторить заказ. Со стороны это выглядело забавно, почти мило, и девушка, хихикнув, убежала внутрь заведения, чтобы передать заказ на кухню.
Тамаиль проводил ее веселым взглядом и покачал головой.
- Так о чем это я? Ах, да! О том, что если взять систему всяческих давних поверий, то люди считали, что ангел сидит у них на одном плече, демон - на другом. И каждый гнет свою линию, оставляя за человеком свободу прислушаться к тому или иному. То есть, это значит, что темная и светлая стороны работали в паре, дуэтом, находя к каждому свой индивидуальный подход. И мне кажется, что если бы сейчас все было так же, работать и нам, и вам было бы значительно приятнее. И, полагаю, эффективнее. Так же... - Верди раздраженно поморщился. - Ангелы почти презирают людей и откровенно брезгуют нами. Демоны - считают человеческие души разменными монетами, фишками в казино, и глумятся над ангелами. А все потому, что в ком-то в свое время взыграла жажда превосходства. Чисто человеческая, надо сказать. Знал бы в ком - убил бы собственноручно.

Отредактировано Томассо Верди (25.04.13 21:21:28)

Если бы Томассо потрудился читать мысли ангела, то непременно бы вступил в спор. Вот уж кто, а лично он - не трепетал и не боялся. Более того, рожденный так, как рождаются смертные, он с младенчества взращивал в себе какую-то неосознанную готовность к смерти в финале. И почти по-человечески верил в то, что если хорошо потрудится при жизни, после смерти он непременно попадет в рай. К такому предполагаемому развитию событий демон относился двояко. С одной стороны, если все будет так - он искренне порадуется собственной прозорливости. С другой стороны - кто его знает, что там, в Божьем Царстве и какое оно вообще. В том, что это самое Царство и плоскость в которой обитают ангелы - не одно и то же, он был уверен.
В любом случае, каким бы наказание ни было, - если оно вообще планировалось, - Тамаиль его не боялся. Напротив, даже испытывал определенный восторг по этому поводу, предвкушая яркое полыхание всего своего существа со смиренной улыбкой на губах.
- Иногда мне кажется, - осторожно начал он, в глубине души опасаясь, что падре за еретические мысли перегребет его чем-то тяжелым, ну или разобидится от всей души, - что Творец не зря наделил нас разумом, а все свое творение, то есть мир - способностью к тому, чтобы развиваться. Видимо, все так и надо. Некоторое время всех трусило в переходном возрасте, но настало время взрослеть и как-то улаживать весь этот бред, который мы тут развели.

- А, может, оно и верно, что все так получилось,- усмехнулся Тамаиль, и поскреб подбородок. Сигарета в пепельнице дотлела, а он, заболтавшись, вспомнил о ней только сейчас. - Может так и должно было случиться. Так дети вырастают и начинают жить по своему разумению, а не по наставлению родителей. Может быть, наша очередь пришла? И теперь нам дано право видеть мир таким, какой он есть, а не жить в иллюзорно-счастливой реальности. Между прочим, не удивлюсь, если так оно и есть, и происходящее - это всего лишь проверка на зрелость и на истинность нашего доверия Всевышнему. Как по мне, если и сказано, что на все воля Божья, то так оно и есть.
Ветер с реки подул сильнее, поднимая над землей легкие и яркие сухие листья, словно цветная волна разбилась о скалы. Солнце снова выглянуло из-за тучи и легко мазнуло теплой полосой по щеке демона. И тот улыбнулся в ответ. Конечно же, он не старался увидеть в этом никаких знамений. Слишком давно он уверился, что знамения - штука сомнительная, и если так рассуждать, то за него можно принять что угодно. Потому Томассо просто было приятно такому красивому и теплому стечению обстоятельств.
В этот момент как раз приоткрылась дверь в кофейню, выпуская хрупкое создание в фирменном переднике на веранду. Из приоткрытых створок потянуло головокружительным запахом свежемолотых кофейных зерен и выпечки. А оттого улыбка Томассо сделалась еще шире, мечтательнее и теплее.
- А знаете, что меня огорчает больше всего во всем, что происходит? - он благодарно кивнул девушке, расставившей на их столике чашечки и блюдца с заказом. А потом, поддаваясь какому-то внутреннему порыву легко взял ее за запястье и поцеловал руку. Та смутилась, моргнула удивленно и, не справившись с эмоциями, едва ли не вприпрыжку убежала шушукаться о произошедшем с подругами. - Больше всего, - он снова перевел взгляд на ангела, - меня огорчает, что мы стали работать ангелами и демонами, а не быть ими. А работа - редко позволяет оглядеться вокруг и оценить красоту момента.

Отредактировано Томассо Верди (25.04.13 23:25:25)

- Ну, отче... - Томассо не выдержал и таки расхохотался. Он долго подавлял в себе это желание. Едва ли не с самого начала разговора. А тут наконец-то не выдержал. И грешным делом даже подумал, что остановиться получится не скоро. Однако взял себя в руки, промокнул глаза салфеткой, стирая навернувшие слезы, и постарался дышать ровно. - Оно ведь очевидно, раз уж вы тоже получили разнарядку. Мое дело - совратить троих несчастных, которым выпало родиться илльвами. Ваше, судя по всему, тоже? Или как это у вас, ангелов, называется?
Впрочем, Тамаиль мог сказать это и в самом начале беседы. Однако здраво опасался, что в таком случае беседа пошла бы совершенно иным путем. Еще он опасался, что в сложившейся ситуации возможность приятно поговорить стремилась к нулю. Фанатичный в своем деле, Цдок мог прямо сейчас подняться с места и пойти лишать честного демона работы, отправляя души невинно убиенных потомков Люцифера прямиком в рай. Что, конечно, тоже засчиталось бы как небольшая победа светлого войска над силами тьмы, но в совершенно другом состязании. Состязании в количестве присвоенных посмертно душ.

- Ох, сомневаюсь я, отче, в их святости, - покачал головой Тамаиль, - Но да, людей я трогать не намерен. За их собственные решения - ручаться не буду. Если эта милая девочка, которая обслуживала наш столик, решит продлить со мной знакомство, например, видит Бог, я ничего для этого не делал.
Откровенно говоря, Томассо умиляла эта трогательная особенность Сифры. Он так рьяно и слепо не переносил илльвов, в то время как всячески опекал людей, и при этом удивлялся, почему ангелы и демоны, особенно правящие чины, как-то различают этих созданий выделяя ту или иную расу. А ведь сам грешил этим, в то время, как по большому счету илльвы были теми же людьми, мало чем отличающимися от того, какими были созданы дети Господни. Разве что первородного греха на них не было.
Но высказывать это вслух Верди не собирался. Кто он такой, чтобы судить ангела? Кто он такой, чтобы вообще судить?
"Однажды, Цадок, ты сам себя обманешь. И как бы мне хотелось, чтобы в этот момент рядом с тобой оказался такой же святой, как оказался рядом со мной в момент моего отчаянья! Быть может, я постараюсь стать кем-то таким для тебя. А может и нет. Но терпения тебе, ангел. И сил. И веры."

- Признаться, я скорее тростник, чем дуб. Я гнусь под ураганом, а не противостою ему. Так вероятность того, что я уцелею, куда больше, - развел руками демон и отодвинул опустевшую чашку в сторону. - А еще, признаюсь вам по секрету, - он перешел на заговорщицкий шепот, чуть подался вперед и накрыл ладонью руку святого отца, - Я до той степени эстет, что когда мне доводится наблюдать проявление стихийной силы, я зачарован зрелищем настолько, что напрочь забываю оказывать сопротивление.
Весело фыркнув, Тамаиль вернулся в исходное положение - откинулся на спинку кресла и забросил ногу на ногу, наблюдая за Аластаром с нескрываемым интересом. Ему и впрямь было интересно, как и на что реагирует ангел, как он оценивает действительность, как пропускает сквозь себя и как интерпретирует. Как далеко он позволит заходить демону в его проявлениях. От всего этого напрямую зависело восприятие Сифры, и Верди всей душой надеялся, что этот славный ангел еще имеет шанс на исцеление его бесспорно ценной души.

- Обязательно, - покивал демон, но соглашаясь скорее по инерции. Беречь себя - занятие было до того скучным и лишенным всяческого смысла, что Тамаиль предпочитал не тратить на него времени, предпочитая беречь кого-то другого - своих ли подопечных или просто симпатичных ему людей и нелюдей.
Демон выудил из кармана пиджака бумажник, пересчитал наличку и, удостоверившись. что ее хватит на то, чтобы оплатить оба завтрака и оставить приличную сумму на чай, положил новенькие купюры на стол, прижав их блюдцем, чтобы не унесло ветром. Поднялся на ноги и потянулся, чувствуя, как хрустит его позвоночник и позвонки становятся на места.
Главное было не забыть купить сигареты. И после этого уже приступать к непосредственному выполнению собственных обязанностей. Обидно было разве что то, что исходя из специфики деятельности Тамаиля повышалась вероятность того, что илльвы скорее перережут друг друга, нежели склонятся на темную сторону. Тем более что сам демон слабо представлял, каковы критерии этого склонения и чем в последствии "склоненные" должны были заниматься, чтобы отличаться от прочих и чтобы их действия трактовались как действия во славу тьмы.
- Скажите, отче, когда я могу придти к вам исповедоваться? Или, может быть, вы можете посоветовать кого-нибудь, кому исповедь моя в силу человечности не будет серпом по яйцам?

- Спасибо и вам, отче, - улыбнулся Томассо немного виновато. Он прекрасно понимал, что в Европе давно не принято вот так угощать даже чем-то копеечным без предварительной договоренности. Нынче даже влюбленные делили счет за ужин на двоих. Это как-то не укладывалось в рамки понимания демона. Если хочешь сделать человеку приятное - делай, и не скупись ни на искренность, ни на финансы. Окупится рано или поздно. Любой же расчет в подобного толка мероприятиях Тамаиль полагал проявлением мелочности и скупости натуры, что эту натуру нисколько не красило. - Я обязательно загляну к вам при первой же возможности. Чует мое сердце, что мне будет в чем раскаяться и о чем сожалеть.
Демон подхватил свой дипломат, стоявший прежде у ножки стола, еще раз осмотрел столик, уверяясь в том, что не забыл ничего важного и по рассеянности не пожертвовал милой официантке весь свой кошелек. Не смотря на щедрость, которой Тамаиль был наделен сверх меры, проявлять ее он любил исключительно осознанно, а не по причине рассеянности, присущей ему в той же мере.
Быть рассеянным Верди было противопоказано. Импульсивность его натуры подчас могла превратить милого и обаятельного молодого человека в создание нервное и неуправляемое. Оттого Томассо старался избегать ситуаций, в которых он мог бы испытать огорчение. А то, чего доброго, проклянет ни в чем не виновную официантку в порыве чувств.
Удостоверившись, что ничего не забыл, он еще раз тепло улыбнулся Аластару.
- Видит бог, Аластар, я бы предпочел родиться ангелом и вершить благие дела. Но генетика сыграла со мной злую шутку. Так что спешу откланяться и с отвращением приступить к творению предписанных мне уставом злодеяний.

Отредактировано Томассо Верди (26.04.13 04:09:09)